Государством делается всё возможное, чтобы помочь населению загрязнённых в результате аварии на Чернобыльской АЭС территориях выращивать и получать в своих личных подсобных хозяйствах чистую продукцию. На пахотных землях, пастбищах и сенокосах проводятся необходимые работы по их окультуриванию. В результате принимаемых мер радиационная обстановка значительно улучшилась и в настоящее время в районе характеризуется как стабильная.
С правом
на отселение
Сегодня 43 населённых пункта района включены в перечень населённых пунктов, находящихся в зонах радиоактивного загрязнения. Из них три – Белоуша, Ольманы и Устимле – с правом на отселение.
– Если Белоушу и Ольманы отселить было нереально, то Устимле постигла печальная судьба – этой деревни фактически больше нет на карте, – рассказывает помощник врача-гигиениста по радиационной гигиене Столинского РЦГиЭ Владимир Луцкий. – Она существует только на бумаге, так как там давно никто не живёт.
Деревень, где с той самой весны 1986 года больше никто не живёт, в Беларуси больше четырёх сотен. Во многих из них можно побывать и сейчас. А в зону отчуждения организовываются экстрим-туры. К слову, желающих побывать там сегодня немало.
Мы же решили ограничиться малым – съездить с Владимиром Луцким, так сказать, в разведку в Устимле. Тем более, что оба там не были давно.
– Владимир Владимирович, знакомые перед поездкой говорили мне: «Там же радиация! Не боишься?»
– Ну, это они преувеличивают. Уровень радиации в том месте, в которое мы едем, от 5 до 15 кюри на квадратный километр. Разовое посещение этих территорий не несёт вреда здоровью. Даже если провести там несколько дней и даже неделю. Гораздо опаснее употреблять продукты, выращенные или собранные на загрязнённых землях. Поэтому покупать дары природы в сезон заготовки продуктов у непроверенных продавцов я бы не советовал.
Устимле найти несложно. Всё-таки навигатор ещё отображает населённый пункт. Да и указатели имеются. На въезде в уже бывшую деревню установлен обычный дорожный знак. На сегодня там можно насчитать всего два с половиной двора. Один из домов не так давно сгорел наполовину. Что стало причиной пожара – молния или поджог – никто не знает. Да и узнавать, в принципе, не станет.
Былые подворья скрывают в себе разные загадки в виде погребов, колодцев, заросших кустарником или травой. Да и искать признаки остановившегося времени, как в 30-километровой зоне отчуждения, в этих жилищах бесполезно. Деревня отселилась не сразу и не в один день, а спустя несколько лет после катастрофы на ЧАЭС. Поэтому жители основательно подготовились, прихватив всё своё с собой.
Стойкий дед Володя
На звук приближающегося автомобиля, который остановился рядом с одним из уцелевших домов, из калитки вышел мужчина пенсионного возраста.
– Журналисты? – издалека спросил мужчина, увидев у меня в руках связку фотоаппаратов, а в руках Владимира Луцкого специальный прибор для измерения фона. – Не так давно компания молодых людей приезжала, что-то снимали.
– И да, и нет, – отвечаем мужчине. – Вот, приехали посмотреть, как жизнь тут протекает. Измерим уровень радиации, возьмем пробы воды и грунта, может, ещё что интересное найдём.
Честно, повстречать в Устимле человека – большая редкость и удача. Да и «дед Володя», как представился мужчина, не против был и поговорить, и попозировать.
– Вы это, звиняйте, что не «при параде» – приехал проверить улья, – приветливо и с долей стеснения говорит мужчина. – Тепло сразу побаловало, а потом холод настал. Вот и беспокоюсь за них. Но, вижу, что всё вроде неплохо… Летают пчёлки, мёд носят. Думаю, что будет неплохой «урожай» аккурат к моему 70-летию.
Дед Володя рассказал, что 26 апреля 1986 года помнит как сейчас:
– Погода тогда была хорошая. Ветер – южный, прямо с той стороны, а от нас до Чернобыля этого не так уж и далеко. В тот день я пошёл на рыбалку и хорошо помню, куда ветром поплавки гнало. Через несколько дней я стал чихать, началась жуткая аллергия на пыль. А потом известили, что «бахнул» реактор. Но деревню отселили не сразу. До конца 80-х годов здесь ещё коров и другую скотину держали. А какая речка была! Льва… Не то, что сейчас. Обмелела да заросла.
До реки рукой подать. И если она раньше хорошо просматривалась и была в разы шире, то сейчас к ней надо ещё умудриться пробраться. Рядом с пасекой деда Владимира лежит «брюхом» вверх две лодки-плоскодонки.
– Я же сам местный, – говорит дед Володя. – На этом месте была хата моих родителей, хозяйство держали. Отец пчёл держал, и эта любовь к ним передалась мне от него. А потом как-то племянник заехал и тоже заинтересовался. И вижу, что нравится ему эта тема. Сейчас у меня больше 30 ульев, а у племянника – 20.
Во время беседы дед Володя вспомнил, как однажды столкнулся с «мародёрами»:
– Лето было, ночь ясная и тёплая. Чую, какой-то шум на соседнем участке. Я быстро вышел – мало ли, чтобы пожара какого не случилось. А там, смотрю, кобылка с возом и несколько мужиков разбирали сарай – балки хотели забрать и другое «дерево». Отпугнул, и они быстро ретировались ни с чем.
После этого он нашёл где-то табличку «Видеонаблюдение» и прицепил её на видном месте:
– Может кого-то да отпугнёт. Хотя тут редко кто уже бывает.
На прощание дед Володя угостил нас баночкой мёда, который носят свойские пчёлы. А мы, пофотографировав и осмотрев ещё несколько важных точек, двинулись дальше.
Фон в норме
Пока мы общались, Владимир Луцкий проводил свои измерения, отобрал воду из колодца, а также в приготовленный пакет нагрузил старого сена:
– Порой ищешь, чтобы измерять, а оно вот – под ногами лежит, – говорит Владимир Владимирович. – Отправим это сено на исследование и выясним, как накапливают радиоактивные вещества сегодня корма для животных, в частности цезий-137.
– Радиация, кюри, зиверты, доза излучения… Как тяжело обычному человеку во всём этом разобраться. На что нужно обращать внимание в первую очередь?
– Действительно, для обычного человека и не специалиста, все эти термины сложные. Скажу, а многие удивятся, что радиоактивный фон присутствует везде и всегда – где-то его уровень больше обычной нормы, где-то меньше. Человеческий организм не способен с помощью своих органов чувств воспринимать наличие радиоактивных веществ и их излучения (до несмертельных значений), поэтому необходимы специальные измерительные приборы – дозиметрическая и радиометрическая аппаратура. Наш прибор измеряет уровень радиации в долях микрозиверта в час (мкЗв/ч). Это такая единица измерения эффективной и эквивалентной доз ионизирующего излучения. Безопасным считается уровень радиации до величины, приблизительно 0,5 мкЗв/ч. До 0,2 – это наиболее безопасный уровень внешнего облучения тела человека, когда «радиационный фон в норме». Как раз в большинстве измерений в Устимле мы имеем значение 0,2 «микрозиверта». Да, есть места, где прибор показывает 0,25 «микрозиверта» или больше, но они попадаются довольно редко. В основном – возле домов, особенно под стёком с крыш.
«Переселенцы»
Что может связывать Устимле и Рухчу? Казалось бы, два населённых пунктах находятся в разных частях карты района, но у них много общего. Если в Устимле нет улицы Рухчанской, то в Рухче есть улица Устимлянская… И Ольманская, где живут «переселенцы».
– В конце 80-х – начале 90-х годов в Рухче начали строить целый посёлок для переселенцев, – говорит один из уроженцев Устимля Сергей Савошинский, к слову – свояк деда Володи. – Успели построить несколько десятков домов, а потом Советский Союз развалился, эта программа заглохла. Не все хотели уезжать из своих домов, но у нас, устимлян, выбора не было – выехали все. Кто в Столин, а кто в Рухчу. Точно сейчас не скажу, но семей пять точно выехало.
Сергей Савошинский переехал вместе с матерью. Здесь женился, родили и воспитали троих детей, которым дали образование. Нашёл здесь он себе и работу по нраву – более 20 лет работает агентом страховым от Белгосстраха.
– Нравится мне здесь, – говорит Сергей Савич. – Люди здесь хорошие, уже ощущаю себя своим, местным. Да и как может быть по другому, если мои дети здесь родились и выросли.
Не забывает мужчина и о малой родине – старается ежегодно бывать там, чтобы в мыслях и воспоминаниях набраться жизненной энергии.
Во власти природы
Вообще, жизнь на отселённой территории и без людей продолжает пульсировать по всем законам природы, находящейся во власти весны. Поют птицы, набирают силы листья на деревьях, возле уцелевших домов распустились одинокие кустики цветов, местами зацвели яблони.
– Только этого, к сожалению, никто не увидит, – говорит дед Володя. – А яблоки здесь знаете, какие вкусные?
– Обязательно приеду и попробую, – заверил я своего нового знакомого.
По дороге домой перекинулись словом с Владимиром Луцким о трагедии почти 40-летней давности и внутренних переживаниях:
– Как думаете, есть ли вероятность того, что когда-нибудь на этих землях вновь начнётся настоящая жизнь? – интересуюсь у него.
– Как видишь, некоторые земли уже вводят в сельхозоборот, – показывает Владимир Владимирович на сельхозтехнику, обрабатывающую пашню в округе. – С годами плотность загрязнения уменьшается, поэтому на этих территориях проводится мониторинг, делаются замеры, и часть земель реабилитируется. Если изначально загрязнённая площадь была тысячи гектаров, то сейчас – сотни. Вернутся ли в эту деревню люди? Во-первых, она уже «мёртвая». Не думаю, что найдётся тот, кто захочет её восстановить. Во-вторых, там, где раньше были сельскохозяйственные земли, сейчас растёт лес.
«Дары леса»
– Идёт постепенное снижение доз облучения за счёт естественных физических процессов (радиоактивный распад радионуклидов, горизонтальная и вертикальная миграция, процессы выветривания и воздушного переноса) и деятельности человека, – рассказывает главный врач Столинского РЦГиЭ Антон Маджаро. – Однако очень многое в решении этого вопроса зависит от сознательности и исполнительности самого населения в соблюдении требований радиационной безопасности при проживании на загрязнённой радионуклидами территории.
«Дары леса» являются основным по значимости источником поступления радионуклидов в организм человека. Особое внимание и осторожность следует проявлять при заготовке дикорастущих ягод, грибов в лесных массивах загрязнённых территорий нашего района. Слой лесной подстилки удерживает значительную часть радионуклидов вблизи поверхности почвы.
Результаты лабораторных исследований свидетельствуют о том, что в последние годы около 40 процентов исследованных грибов и более 20 процентов лесных ягод на Столинщине были непригодны к употреблению в пищу из-за превышения в них допустимого уровня содержания радионуклидов цезия. Поэтому большой вклад в накопление внутренней дозы облучения вносят грибы и дикорастущие ягоды, употребляемые в рацион питания без проведения радиометрического контроля.
Проведение радиационного контроля продукции из личных подсобных хозяйств, собранных «даров леса» остаётся актуальным и на сегодняшний день. Чтобы полностью быть уверенным в безопасности собранных «даров леса», необходимо обязательно исследовать их лабораторно. Исследовать ягоды и грибы на содержание цезия-137 для личного потребления можно бесплатно в радиологической лаборатории Столинского РЦГиЭ.
Александр
НИКИФОРЕНКО
Фото автора
