Война – это слово, от которого сжимается всё внутри. Оно, как чёрная туча, закрывает солнце, оставляя после себя пепел воспоминаний, слёз, незаживающих ран. Война уносит не только жизни – она ворует будущее у отцов и матерей, которые никогда больше не обнимут своих кровинок, у детей, которые слишком рано узнали о боли.
В годы войны дети оказались самыми незащищёнными среди тех, кому пришлось быть на оккупированной территории. Молодёжь становилась главной мишенью: её считали достаточно выносливой для изнурительного труда. Людей отправляли в Германию, обещая хорошие условия, но реальность оказывалась абсолютно другой.
Своими воспоминаниями поделилась Валентина Маманович из аг. Рубель, внучка узницы Екатерины Петровны Пашкевич:
– Моя бабушка Екатерина (девичья фамилия – Машлякевич) росла в крестьянской семье. В годы Великой Отечественной войны была угнана на принудительные работы в Германию. На тот момент ей было около 17 лет. Детей старше 14 лет забирали у родителей и увозили работать на заводы и фабрики. Неповиновение фашистам жестоко каралось.
В один из дней Екатерину Петровну забрали в г. Столин в пункт отправки. Однако вечером она смогла сбежать и вернуться домой. Екатерина попробовала открыть дверь пункта – и на удивление та оказалась незапертой. Сначала девушка добралась до Отвержич, а под утро пешком напрямую пришла в д. Рубель.
Приближался праздник Пасхи. Дома стояла целая корзина яиц, которые собирались к этому светлому дню. Екатерина решила часть из них продать. Утром следующего дня отправилась на рынок в г. Давид-Городок.
– Стоя за прилавком в ожидании покупателей, моя бабушка услышала историю, от которой у неё от страха побежали мурашки, – делится Валентина Константиновна. – Одна из продавцов рассказала, что парень из д. Ольшаны сбежал из пункта отправки и за это фашисты расстреляли его семью. Всю дорогу домой мою бабулю одолевали тяжёлые мысли и сомнения: как правильно поступить? Очень не хотелось рисковать жизнью своих родных.
В итоге Екатерина решила не подвергать опасности и фашистскому гневу родственников. Собрала минимум необходимых вещей и вместе со следующим этапом односельчан поехала в райцентр в место сбора. Болью в сердце отозвалось расставание с родной землёй. Вдвойне тяжелее было от того, что уезжала она именно в праздник Пасхи.
Оккупанты отправили молодёжь в товарном поезде, где до этого перевозили скот. Когда поезд тронулся, никто не мог сдержать слёз. Юноши и девушки вглядывались в пейзажи, прощаясь с родной землёй. Страх, неопределённость, неизвестность тревожили молодые сердца. Екатерина Петровна оказалась в г. Берлине. Она стала работать на электронно-вагонном заводе. Ей поручили чистить и мыть огромные бочки. Смены длились по 12-14 часов, нормы были невыполнимыми.
В бараках было тесно, но более-менее тепло. Кормили в основном варёной брюквой. За попытку взять еду из отходов фашисты зверски обошлись с односельчанами Екатерины Петровны. Чувство голода не покидало на протяжении всего заточения в фашистском плену. К слову, немецкие женщины, видя узников, идущих по городу с работы, иногда незаметно бросали им небольшие свёртки с едой. Фашисты, заметив жалость и сочувствие, пресекли это и наказали землячек.
Однажды у узниц появилась возможность посетить местный православный храм. Когда удавалось, они стали ходить на богослужения. Понимали, когда читали молитвы «Символ веры» и «Отче наш» на чужом языке. Один раз после церковной службы православная немецкая женщина пригласила Екатерину Петровну к себе домой и, накормив, предложила по выходным дням помогать ей в домашних делах, заниматься уборкой дома. Екатерина согласилась. За выполненную работу немка хорошо её кормила, иногда давала что-нибудь с собой. Это помогло не умереть от голода, выжить в тяжёлейших условиях.
Не разрешалось писать и отправлять домой письма. А вот фотографии высылать родственникам можно было. Для снимков узников одевали в чистую и красивую одежду, чтобы родные думали, как хорошо и легко им находиться в Германии.
– Бабушка рассказывала, что труднее всего было пережить время, когда начинались бомбёжки, – добавляет Валентина Маманович. – Снаряды разрывались вблизи бараков. В те моменты люди молились, надеясь выбраться из этого ада живыми. Мечтали просто увидеть родных и поесть свежего хлеба. Многие умирали от нехватки еды и болезней.
Когда наступило освобождение, узники добирались домой как могли. До Польши шли пешком. Оттуда ехали на поезде. Но остановку на станции Горынь не сделали, а повезли всех до Гродно, потом – во Львов. Домой прибыли только через две недели. От Горыни до Рубля шли пешком. Удивительно, но факт: домой Екатерина Петровна вернулась… на праздник Воскресения Христова! Потом она вспоминала две важные Пасхи в своей жизни: одну – горькую, когда покидала родной дом, а вторую – светлую и радостную, когда вернулась на Родину. Случайны ли были такие совпадения в жизни юной и смелой Екатерины?
На тот момент деревня Рубель была практически сожжена немецкими захватчиками. Рука фашиста не тронула только Свято-Михайловский храм.
Екатерина Петровна всегда бережно относилась к хлебу, часто пекла его сама. Она любила родной край, почти никогда не жаловалась, радовалась любой погоде: и солнцу, и дождю. Это были отголоски пережитых событий.
Позже Екатерина вышла замуж за участника войны, партизана бригады имени Рокоссовского Андрея Антоновича Пашкевича. У них родилось семеро детей, 11 внуков, 28 правнуков и очень много праправнуков. Екатерина Петровна Пашкевич умерла в 2016 году.
Судьба молодёжи, которая перенесла тяготы войны и издевательства немецких фашистов, – трагедия, которую нельзя забывать. Это история невероятной стойкости и силы духа. Она учит нас ценить свободу и мир. Современным поколениям важно помнить об этом, чтобы не допустить повторения прошлого. Мы помним. И в этой памяти – наша сила: чтобы никогда не повторился тот ужас, чтобы каждый цветок, пробившийся сквозь асфальт, напоминал: жизнь сильнее смерти.
Светлана МОРОЗ
