Жить дальше

Прасковья Ильинична Новак – старейшая жительница деревни Мочуль, узница и вдова ветерана Великой Отечественной войны. Судьба уготовила ей немало трудностей на жизненном пути, но она стойко их перенесла, и 2 ноября 2024 года женщине исполнится 99 лет.

Родилась Прасковья Ильинична в Мочуле. Окончила четыре класса польской школы. Жила с родителями, присматривала за младшими братьями и сестрой. Так и жили Новаки, пока в 1941 году не началась война.
– Мне было 16, когда в Мочуль пришли немцы, – с грустью в глазах говорит Прасковья Новак. – Многим они тогда показались не очень злыми… В деревне было спокойно, но потом… Немецкие солдаты стали ходить по домам и забирать с собой молодёжь для работы в Германии. Я оказалась в их числе. Было страшно. Сильно плакала, когда прощалась с родителями и роднёй. Не помню, о чём тогда думала, но понимала, что могу домой не вернуться.
В Германии привезённых пленных расформировали по группам для дальнейшей отправки в другие лагеря. Так, Прасковья Ильинична попала в маленький немецкий город. Работала уборщицей в немецкой комендатуре.
– Жили мы в специальном лагере, в бараках, за колючей проволокой с вооружёнными часовыми, – продолжает моя собеседница. – Спали по 10-15 человек, все вместе – женщины и мужчины. Днём я уходила на работу, а вечером возвращалась. Кормили какой-то баландой и гнилой брюквой. Хорошо, что давали кусочек чёрного хлеба. Благодаря которому я, да и многие пленные, выживали. За пару недель пребывания в Германии сильно похудела, но работала ответственно.
Прасковья работала наравне со взрослыми. Трудолюбие, порядочность и честность девушки вызвало у немцев сочувствие: кто-то стал её подкармливать, кто-то приносил вещи. Так Прасковья и жила в Германии до прихода в город советских солдат.
– В здании, где я мыла полы на вахте дежурили три пожилых немца. Один из них стал относиться ко мне, как к дочери. Хотел даже к себе забрать, так как у него с женой не было детей, но ему не разрешили. Чуть позже меня стали подкармливать в столовой, где питались немецкие солдаты. Поэтому свой паёк, который давали в бараках, я отдавала пленным. В благодарность они мне на заводе сделали гребешок из металла.
Со слов женщины, узников кормили ужасно. Спасали чёрный хлеб и вода. Иногда с большим риском и страхом по ночам удавалось некоторым пролезть за проволочное ограждение. Ходили по городу и попрошайничали. Многие жители города благосклонно относились к узникам: давали еду и одежду.
– Работать уборщицей было очень трудно, – говорит Прасковья Ильинична. – Были немцы, которые специально гадили в туалете, а мне приходилось за ними убирать. Терпела. А куда деваться!
Фашисты с заболевшими или слабыми пленными не церемонились. Особенности женского здоровья и вовсе никого не интересовали. А человеческий организм как будто сам всё понимал, перестраивался и работал на пределе. Иначе было бы и не выжить! Отмечу, что за время нахождения в Германии Прасковья Ильинична ни разу не заболела. Не это ли Божие благословение!?
– Сейчас всё это вспоминаю как кошмарный сон, в котором вижу себя будто бы со стороны… Помимо тяжёлого труда, город часто бомбили, гибли люди. Бежать во время работы было некуда. От бомбёжек мы прятались, кто где мог. Было жутко страшно! Всё-таки хотелось жить.
Так Прасковья прожила до 1945-го года. Пока город не освободили. Все, кто мог сам передвигаться, бежали на Родину. Очень радовались, что, несмотря ни на что, остались живы и могут вернуться домой.
По пути моя собеседница встретила семью из Минска. Попросилась к ним. Так как одной возвращаться было небезопасно. У супругов было четыре дочери, но девушку в беде не бросили.
– Однажды мы попали под бомбёжку и спрятались в каком-то доме. Через некоторое время мы заметили, что в заснеженном овраге напротив дома фашисты организовали засаду. Они ждали наших. Меня как самую смелую отправили сообщить о коварном плане с немецкой стороны. Честно, справилась! Русские солдаты развернулись. Все были целы и здоровы.
Это вызвало гнев у немецких солдат. Они ворвались в дом, стали угрожать расстрелом, если не скажут, кто предупредил русских. Правды в тот день они узнать не смогли. А вот Прасковья от испуга не могла говорить пару дней.
Об этом случае узнал один из командиров Красной армии и велел подать семейной паре повозку, на которой они благополучно добрались до Бреста.
– В Бресте наши пути разошлись, – говорит Прасковья Ильинична. – На железнодорожном вокзале встретила девчат из нашего района. С ними добиралась до Лунинца, затем до Лахвы. Помню, как переходили Припять, так как плавать не умели. Попали в Давид-Городок, а там и родная деревня – Мочуль.
Девушку дома ждал сюрприз… В Германию угнали за ней и всю её большую семью: маму, папу, сестру и двух братьев. Родительский дом сгорел. Куда не глянь: разруха и нищета.
В Мочуле жили родные братья отца, которые приютили бедную девушку. Через время вернулась и вся её семья. Построили новый дом и стали жить дальше…
Ольга ГУСАК
Фото автора