У каждого из нас своя судьба и, безусловно, своя дорога. И это на самом деле так. Правда, не всем удаётся пройти отведённый путь с достоинством, а кто-то, наоборот, проявляет невероятно сильный характер. Таким обладал Минай Филиппович Шмырёв – лидер партизанского движения в Беларуси в годы Великой Отечественной войны. Чего стоило ему проявить силу
характера, знает лишь он.
Этот человек известен больше не под своей фамилией, а под прозвищем Батька Минай. Батька – отец, словно и здесь злой рок сделал его отцом для всех солдат, что оказались под его командованием, которыми он дорожил, но не смог уберечь своих собственных детей.
Очень похожая судьба сложилась и у ремельского партизана Петра Прокофьевича Дороха. Жизнь не баловала его. У родителей было слишком мало земли и много детей – восемь. Ему не было когда и как учиться, зато с малых лет пришлось познать вкус хлеба, заработанного собственным силами. Так, батраческая жизнь навсегда воспитала у Петра Прокофьевича обострённое чувство справедливости и неприятие всякого угнетения, унижения человеческого достоинства.
Когда в родные места пришла новая власть, он принял её умом и стал сельским активистом. А после воссоединения Западной Беларуси с БССР был избран сначала депутатом, затем заместителем председателя Ремельского сельского Совета. В начале Великой Отечественной войны определённое время скрывался, но был арестован фашистами. По ходатайству односельчан его выпустили на волю, но ненадолго.
…В ночь на 9 сентября 1942 года немцы окружили дом Дорохов. Затрещали выломанные двери. Семью полуголыми вытолкали на улицу, двое карателей стали удерживать хозяина. По их железной хватке Пётр догадался, что живым не отпустят. «Спасайтесь, кто может!» – крикнул отец родным и схватился с конвойными, стараясь вырвать автомат, но помешали ремни. Послышались выстрелы. На земле лежали распластанные тела дочерей – Марии, Анастасии и Любочки. Ей всего лишь было три года. Их брату, семилетнему Василию, удалось в суматохе спрятаться за печкой и незамеченным выскользнуть за угол дома, который потом фашисты сожгли.
Из автобиографии Петра Дороха: «…Когда расстреливали моих дочерей, я схватил двух немцев, которые меня держали, и повалил на землю. В этот момент моей жене удалось сбежать, а также и я начал бежать. Но по мне начали стрелять и ранили в ногу…».
Жена Анна пряталась у родственников, знакомых в Семигостичах, в Давид-Городке, но через три недели её вместе с сыном нашли и расстреляли.
До 28 апреля 1943 года Пётр Прокофьевич скитался по лесам. Затем через друга из Хотомля связался с партизанами. Те, после «карантина» и проверок приняли его как равного, стали полностью ему доверять и посылать на ответственные боевые задания под Лахву, Лунинец, Микашевичи и Пинск.
В составе партизанского соединения имени Жукова с 7 мая 1943 года по 10 мая 1944 года проявил себя храбрым бойцом в районе населённых пунктов Ельск и Овруч, на территории Волынской и Ровенской областей Украины, у Карпат. За что имел от командования ряд поощрений. За год боевых действий Пётр Дорох сполна отомстил врагам за гибель жены, дочерей и сына.
Из автобиографии Петра Дороха: «В июле 1944 года партизанское командование направило меня в д. Ремель председателем сельского Совета. Работал в этой должности два года…».
Пётр Прокофьевич был одним из организаторов и первым членом колхоза «Заветы Ленина». Последние годы работал в Ремельской средней школе – сначала техработником, затем заведующим хозяйством. Откуда и пошёл на заслуженный отдых в 1970 году.
…Да, разные бывают раны: большие и не очень, едва чувствительные и более жгучие, а бывают и незаживающие. Вторую половину жизни именно такая рана и бередила, терзала душу и тело партизана Петра Дороха. Преждевременно поседела голова, глубокие морщины покрыли его лицо, по которому не раз стекала жгучая мужская слеза, когда слушал ветеран «Лесную песню». В его глазах навсегда поселились боль и печаль по родным, у которых фашисты отобрали самое ценное – жизнь.
В центре аг. Ремель на памятной плите стелы навечно написаны слова: «Расстрелянные односельчане фашистскими палачами:
…Дорох Анна (мама)
Дорох Мария – 13 лет
Дорох Анастасия – 11 лет
Дорох Василий – 7 лет
Дорох Любовь – 3 года…».
И хотя Пётр Прокофьевич создал после войны новую семью и вместе с Надеждой Прокофьевной вырастили дочь и двух сыновей, но ужас той сентябрьской ночи не покидал его до последних дней жизни. Новый дом он так и не построил. Нашёлся заброшенный на каком-то хуторе. Советская власть перевезла дом в село в 1945 году. То ли горюя по детям, то ли просто совпадение, но дочь он назвал именем одной из погибших дочерей – Марией, а одного из сыновей – Василием.
Семейная трагедия сделала Петра Дороха горестным побратимом знаменитого командира партизанской бригады – «Батьки Миная», у которого тоже фашисты расстреляли четверых детей. Записку от дочери Лизы: «Папа, за нас не волнуйся, никого не слушай, к немцам не иди. Если тебя убьют, то мы бессильны и за тебя не отомстим. А если нас убьют, папа, то ты за нас отомстишь», – Шмырёв хранил в кармане всю войну.
Ольга ГУСАК
Фото из архива
